Китай строит свое «Восточное партнерство» в Европе Игорь Шевырев

27-28 ноября в Будапеште состоялся саммит глав правительств Китая и 16 стран Центральной и Восточной Европы (далее по тексту – ЦВЕ).

Премьер Госсовета КНР Ли Кэцян в рамках официального визита посетил Венгрию для участия в этом саммите.

 Напомним, Китай в 2012 годуофициально создал дипломатический формат «16+1» для развития сотрудничества со странами региона. С тех пор сотрудничество между Китаем и странами ЦВЕ  устоялось и постепенно укрепляется. В Будапеште состоялся уже шестой саммит китайской региональной инициативы.

Таким образом, Китай по факту строит собственное «Восточное партнерство» в Европе.

Год назад, по результатам саммита в Риге, мыобозначили «китайский проект для Европы»: http://izvestia.kiev.ua/blog/show/84176. Сейчаспродолжим о развитии партнерства между Китаем и Европой в формате «16+1».

Отметим, речь о китайско-европейском партнерстве, которое основывается на взаимной выгоде. И для Китая, и для Европы.

Еще нюанс: китайско-европейское партнерство, которое имеет конкретный проект – Новый Шелковый путь, имеющий стратегическое значение, являющийся полностью реалистичным и который уже работает на практике. В развитие этого «шелкового проекта» уже ведется работа над рядом отдельныхинвестпроектов, но главное – под строительство Нового Шелкового пути имеется гарантированное финансирование.

Отметим, китайский проект для Европы реально объединяет огромное пространство между трех морей (Балтийским, Черным и Адриатическим морями), способствует инфраструктурному развитию всего региона, имеет экономическое обоснование, без каких-либо абстрактных геополитических претензий. Китайский проект не направлен против кого-либо, не вступает в коллизию с амбициями других мировых игроков, старается найти свободные ниши, а главное – способствует развитию и повышению конкурентоспособности стран центрально-европейского региона.

 Проект Китая для Европы является растущим, имеет динамику развития и широкие перспективы для дальнейшего роста.

Вполне естественно, что наибольшие темпы роста были продемонстрированы на начальном этапе, в 2009-2012 годах, когда товарооборот между Китаем и ЦВЕ вырос с $32 до $52 млрд.  Впоследствии, в силу ряда факторов (в том числе, вследствие кризисных процессов в мировой экономике) темпы прироста несколько снизились, но в 2015-2016 годах Пекин возобновил интерес к региону. Например, в 2016 году товарооборот со странами ЦВЕ составил $58 млрд. Таким образом, первая цель в $100 млрд. к 2020 году становиться вполне осязаемой.

В целом, Китай складывающиеся тенденции устраивают. Экспорт в страны ЦВЕ растет, совокупный торговый баланс – тоже в пользу Китая.  Китайское влияние в Центральной Европе постепенно растет.

Вместе с тем, было бы ошибочно полагать, будто бы Пекин уделяет ЦВЕ сколь-либо «повышенное внимание». Для Китая формат «16+1» важен в общем контексте развития отношений с Европой в целом. Что касается развития отношений между Европой и Китаем, это в свою очередь, играет свою роль для поддержания стратегических  балансов в отношениях со США, в рамках  «Большой двойки».  Причем для Пекина в общем контексте важны не только прямые стратегические отношения с Лондоном, но и с Евросоюзом.

Так что, вполне закономерно, что Китай является вторым экономическим и торговым партнером  для Евросоюза. После Brexitукрепились также отношения между Пекином и Лондоном.

Общий объем товарооборота между Китаем и странами Евросоюза составляет $514 млрд. (2016), сальдо торгового баланса – в пользу Китая (+$174 млрд.). Как видим, удельный вес ЦВЕ на этом фоне является скромным.

Совокупно торговля Китая с четырьмя крупнейшими экономиками ЕС (Германия, Британия, Франция и Италия) перевешивают соответствующие показатели товарооборота со странами ЦВЕ.

Для сравнения: внутри ЦВЕ китайское влияние тоже несбалансированно: 80% торговли припадает только на пять стран (Польша, Чехия, Венгрия, Словакия и Румыния). 

Схожая картина и по инвестициям. Общий объем китайских прямых инвестиций в ЕС составляет $65 млрд. Объем инвестиций в ЦВЕ пока только на уровне $6-8 млрд. (официальная статистика Китая) 

Таким образом, Пекин традиционно более внимателен к отношениям со странами Западной Европы, не уделяя особого внимания внутриевропейским раскладам. Эти отношения для Китая имеют стратегическое значение, ради которых Пекин готов пойти на те или иные тактические уступки. Например, в кризисные времена Китай подставил европейцам «плечо». С одной стороны, Пекин помог Европе в решении долговых проблем. А с другой стороны, пока страны Западной Европы были поглощены внутренними проблемами, Пекин подхватил временно оставшуюся«без присмотра» ЦВЕ. Как результат, влияние Китая в Европе подросло.

Брюссель, со своей стороны,также очень внимателен к развитию отношениям с Пекином; заинтересован, чтобы поддерживалась свободная конкуренция, на принципах ВТО (таким образом, каждый китайский проект подвергается тщательной проверке в Еврокомиссии). Но прежде всего, в Брюсселе заинтересованы, чтобы 29 стран Европейского Союза в отношениях с Китаем придерживались «единой позиции». По этому поводу еще в 2015 году Европарламент принял соответствующую резолюцию.

…В целом, на укрепление стратегических европейско-китайских связей сыграло сразу несколько факторов. Сначала – долговые кризисные проблемы Европы, а впоследствии еще и Brexit. Ровно год назад добавился также третий фактор – Трамп, поставивший свое «AmericaFirst» над всеми и прежде всего, над Европой.

Можно добавить еще и четвертый фактор: прямые отношения между ЕС и Россией уже несколько лет как приостановлены, имеют тенденцию к сокращению (в том числе, под влиянием санкций) и вообще проблематичны на дальнейшую перспективу. По крайней мере, до тех пор, пока не урегулирован конфликт между Украиной и Россией.

С одной стороны, транзитная привлекательность РФ как страны между Западом и Востоком существенно снизилась. С другой стороны, заметно вырос спрос на Новый Шелковый путь, который опять же, в условиях обрыва европейско-российских связей, становится основным связующим звеном между Европой и Азией.

С одной стороны, для Европы важны экономические компенсаторы санкционных потерь в отношениях с Россией.  С другой стороны, Европе также важно укрепить собственные конкурентные преимущества в трансатлантических отношениях с Вашингтоном.

Китай, в свою очередь, также берет собственные выгоды из складывающейся международной и региональной ситуации. А сейчас особенно, в Европе с Пекином заинтересованы сотрудничать все: и в Лондоне, и в Брюсселе, и в Центральной, и в Восточной Европе. Тем более, в странах «Восточного партнерства», которое для Брюсселя – на обочине  интересов, но на передовом фронте сдерживания России.

В общем, по крайней мере, на среднесрочную перспективурост влияния «16+1» будет сохранять актуальность. И Украине, безусловно, это следует учитывать.

 В 2016 году по результатам саммита в Риге, объем финпомощи Китая в «16+1» составил 10 млрд. евро. Нынешний взнос, по результатам саммита в Будапеште, скромнее – 3 млрд. евро, но это вдобавок к уже реализуемым проектам, ведется также работа надновымиинвестпроектами. На данный момент можно однозначно сказать: «16+1» устоялся и продолжает развитие, углубляя секторальное сотрудничество по отдельным отраслям.

Формат перспективный. Кроме стран-участниц, на саммите  в Будапеште отдельно зарегистрировались наблюдатели от ЕС, Австрии, Швейцарии, Греции, Беларуси, а также от ЕБРР. 

 Регион ЦВЕ сейчас вообще представляет собой как одна масштабная китайская стройка. Причем «16+1» - это не только место встреч для первых руководителей, регулярно поддерживаются контакты на разных уровнях. Например, недавно в Бухаресте собрались на отраслевой саммит министры энергетики, а в Варшаве – проходил саммит министров транспорта ЦВЕ.

Польша, экономически наиболее крупная держава в регионе, старается позиционировать себя в качестве лидера. Например, Варшава хочет стать основным «хабом» по интермодальным перевозкам, концентрируя на себе не только железные и автодороги, но и авиаперелеты. В Варшаве также работает региональный центр «16+1» по морским перевозкам.

Венгрия, хотя по своим экономическим возможностям и уступает Польше, но в «16+1» обладает наибольшим политическим влиянием. Стратегия Будапешта интересна. С одной стороны, Венгрия является полноправной участницей ЕС и НАТО. С другой стороны, Венгрия – ближайший друг путинской России (что, в свою очередь, позволяет венграм использовать «путинский фактор» как средство политического давления на Брюссель). Кроме того, Венгрия также ближайший друг Китая в Евросоюзе  (что также предоставляет венграм ряд экономических возможностей).

Болгария предоставила ЦВЕ свои возможности по логистике. Первый логистический центр «16+1» на Новом Шелковом пути создан именно в болгарском Пловдиве. А Греция открыла для услуг «16+1» свой ведущий морской порт – Пирей. 

Словения, в силу своего удобного географического положения, также старается позиционировать себя в качестве логистического центра для Центральной Европы, открыв свои местные транспортные «узлы»: Любляну, Марибор и Копер.

 Тем временем, Украина, которая является европейской страной, на данный момент развивается в рамках евроассоциации и также обладает уникальными стратегическими преимуществами в регионе, продолжает стоять в стороне от формата «16+1». Мировой банк пока только ищет оптимальную Стратегию логистики для Украины: http://izvestia.kiev.ua/blog/show/84337.

Официальный Киев сейчас не только не участвует в «16+1», но и даже не наблюдает над этим форматом (отсутствия даже среди официальных наблюдателей в «16+1»). Хотя официально Китай уже приглашал Украину стать полноправным участником своей центральноевропейской инициативы.

В принципе, потенциал украинско-китайского сотрудничества сам по себе сопоставим с отношениями Пекина со всеми странами ЦВЕ в целом. Но опять же: если бы Киев хотя бы только развивал двусторонние украинско-китайские связи.

Однако, на наш взгляд, еще большую выгоду Украина получила бы, если присоединится к формату «16+1» и таким образом, стала бы семнадцатой участницей перспективного европейско-китайского регионального формата.

Во-первых,  формат «16+1» полностью соответствует стратегическому курсу Киева на евроинтеграцию, всячески ему сопутствуя и взаимодополняя.

Во-вторых, формат «16+1» будет также способствовать укреплению позиций в регионе Центральной и Восточной Европы, где Украина также имеет возможности для лидерства и ряд конкурентных преимуществ.

В-третьих, любые многосторонние форматы, как правило, наиболее удобны, когда имеешь взаимодействие с какими-либо мировыми державами.

В-четвертых, «16+1» предоставляет участникам ряд стратегических возможностей. Для Пекина – возможность укрепить свои позиции в европейском регионе; для Брюсселя – возможность заручиться китайской инвестиционной поддержкой в развитии своего «европейского Востока»; для ЦВЕ – широкие возможности в развитии инфраструктуры, торговли и инвестиций. И для Брюсселя, и для Пекина – широкие перспективы, открывающиеся прямые транспортные коридоры. Есть также стратегические интересы у Вашингтона, у которого свои расчеты по сдерживанию России, а также в политике по отношению к Китаю.

В-пятых, Украина, которая уже четвертый год открытого вооруженного конфликта держит оборону против агрессии России, особенно нуждается в поддержке союзников, поиске новых партнеров. Формат «16+1» гарантирует Украине поддержку Европы, Китая, а также обеспечивает доступ к прямым транспортным коридорам между Европой и Азией.