«Вакцинный национализм» в мире наложился на общемировую тенденцию по локализации производства. Давайте сначала. «Вакцинный национализм» — термин, который ввел в широкий обиход генеральный директор Всемирной организации здравоохранения Тедрос Аданом Гебрейесус. Так гендиректор ВОЗ назвал поведение США и других богатых стран, которые забрали себе большую часть вакцины от коронавируса, оставив бедные страны без защиты.
Между тем, сегодня главная тенденция в мировой экономике — это протекционизм и локализация. Локализация — это жизнь по правилу «Если можешь производить в своей стране, то размещай производство у себя». Проще говоря, вместо того чтобы строить и загружать заказами заводы в Китае или Индии, лучше производить продукцию с высокой добавленной стоимостью в своей стране. Как мы понимаем, цепная реакция — это новые рабочие места, налоги, развитие транспортной инфраструктуры, науки и т.д.
Обратите внимание, несмотря на все внешние разногласия со своим конкурентом на президентских выборах Дональдом Трампом, новый президент США Джо Байден продолжил его курс на локализацию, подписав распоряжение с поправками к программе Buy American.
Это продолжение политики, начатой в 2009 году, когда в разгар всемирного экономического кризиса американский Конгресс включил в American Recovery and Reinvestment Act статью под названием Buy American («Покупай американское»), которая предусматривала финансовые стимулы на общую сумму 787 миллиардов долларов США.
Аналогичные процессы сегодня происходят в Евросоюзе. Например, планы ЕС по внедрению трансграничного углеродного регулирования выглядят как меры протекционизма с целью поддержать европейские предприятия.
В этом же направлении мыслят и в Европейском союзе. Взять хотя бы планы ЕС по введению трансграничного углеродного налога (CBAM). Речь идет о том, чтобы обложить часть импортируемых товаров новыми налогами. Благие цели заботы о климате планеты легко напоминают протекционистские меры для поддержки европейских предприятий.
И на этом фоне становится понятно, что «вакцинный национализм» — это продолжение политики протекционизма и локализации. Тем более что в мире сегодня рассматривают вакцинацию как главный способ реанимировать экономику, которая пострадала из-за карантинов и локдаунов.
Показательно, что директор-распорядитель МВФ Кристалина Георгиева в апреле на брифинге в Вашингтоне прямо заявила, что три главных приоритета Программы мероприятий глобальной экономической политики (Global Policy Agenda) — это эффективная вакцинация, экономическое восстановление и обеспечение равных возможностей в будущем.
Вслед за США и ЕС все больше государств будет включать меры по защите своего производителя и локализации производства. Поэтому план Виктора Медведчука по производству вакцины от COVID-19 в Украине полностью отвечает мировым и европейским тенденциям. Речь идет о том, чтобы производить украинскую вакцину «Спутник V» по российской лицензии. Еще в ноябре Медведчук договорился с президентом РФ Владимиром Путиным о том, чтобы российский Центр имени Гамалеи передал лицензию, технологию и сырье в виде клеточной линии, чтобы запустить производство вакцины в Украине на фармацевтическом заводе «Биолек» в Харькове. С учетом того, что на запуск производственной линии требуется 5-6 месяцев, уже в мае 2021 года Украина могла бы выпускать 600-700 тысяч доз своей вакцины — т.е. 4 миллиона 800 тысяч — 5 миллионов 600 тысяч доз до конца 2021 года.
Самое смешное, что, провалив вакцинацию, даже представители «зеленой» власти заговорили о том, что Украина должна производить свою вакцину. В частности, в конце апреля об этом прямо сказал министр здравоохранения Максим Степанов, уточнив, что для производства своего препарата от коронавируса потребуется год-полтора. Правда, без конкретики все эти заявления выглядят просто как очередные обещания «зеленых», без перехода от слов к делу. Начать с того, что ни один из западных производителей — ни AstraZeneca, ни Pfizer, ни Moderna — не даст конкуренту ни лицензии, ни формулы производства. Генеральный директор ВОЗ ведь прямо сказал — «вакцинный национализм»...
Алексей Калиниченко, политический аналитик.
