От редакции: Ныне работающий в Йельском университете бывший ректор Аспирантуры РПЦ Кирилл Говорун внимательно следил за событиями Вселенского собора, завершившегося на Крите. Мы публикуем его заметки, сделанные во время Собора и отражающие суть этого события изнутри.
Текст Соборного послания
Общее впечатление положительное: текст богословски насыщенный, с достаточной концентрацией нюансов, но при этом доступный. Греческий язык оригинала - еще не димотика, но уже и не кафаревуса, довольно удобочитаемый. Кстати, русский текст прячет многие детали, которые бросаются в глаза в греческом.
Теперь несколько пунктов, которые бросились в глаза:
- Начинается текст с Бартианского утверждения о том, что Церковь не живет для себя. Смело и правильно.
- Признается, что ценность собора не в принятых текстах, а в нем самом. Что является византийской формой сказать, что тексты откровенно слабы.
- Очень неожиданный ход мысли в утверждении, что Православная Церковь является продолжением Единой, Святой, Соборной, и Апостольской Церкви. То есть между ними есть какой-то зазор - пусть даже умозрительный?
- Включен любимый тезис Патриарха Варфоломея, что Православная Церковь - это не конфедерация Поместных Церквей. Вообще текст и в других местах анти-конфедератский.
- Соборно утверждено ноу-хау, придуманное еще в начале 1990-х Патриархом Варфоломеем - институт Синаксисов. Это собрание Предстоятелей всех Поместных Церквей. Албанский Архиепископ неоднократно подчеркивал во время Собора, что Синаксис - это новый институт, не имеющий аналогов в истории. Впрочем, на мой взгляд, аналоги у него есть - это система Пентархии, существовавшая во второй половине первого тысячелетия. Да и сам Собор по сути стал расширенным Синаксисом, поскольку решения на нем все равно принимали Предстоятели, а епископат больше формально подписывал документы. Так что можно считать, что Синаксис отныне - это главный православный институт соборности.
- Всеправославный собор (читай: расширенный Синаксис - это если епископам не вернут индивидуальное право голоса) должен стать постоянно действующим институтом. В постановлении не сказано, как часто он должен собираться, но соборяне указывали диапазон раз в 5-7-10 лет.
- Собор подтвердил курс на экуменический диалог. Правда, слово "экуменизм" не употреблено, а говорится просто о диалоге с инославными христианами. Также подчеркивается, что диалог должен быть бескомпромиссным в вопросах веры.
- Внимание! - осужден фундаментализм. Кажется, это первое соборное осуждение такого рода, а потому историческое. Соборный акт характеризует фундаментализм как проявление болезненной религиозности.
- Много говорится о правах: в большей мере об индивидуальных, и в меньшей о коллективных.
- Говорится о защите гражданина от произвола государства (привет сумасшедшему принтеру).
- Защищается свобода совести и осуждается насильственное навязывание веры. Причем не указывается, что такого навязывания не должно быть только в одну сторону: из Православия. Не исключается, что его не должно быть и в другую сторону.
- Церковь не должна вмешиваться в политику. При этом политики, что интересно, призваны к самокритике (привет "солнцеликому").
- Христианский марксизм, который мягко, но твердо продвигали представители некоторых Церквей, особенно Александрийской, в тексте присутствует минимально.
Из нешуточного
Кажется, чувства юмора лишены не только великие богословы, но и те, кто попроще. Вот, например, ПРАВОСЛАВНЫЙ ИНТЕРНЕТ-ДАЙДЖЕСТ ДЛЯ ВСЕХ с непритязательным названием "ДУША" на полном серьезе делает сенсационное сообщение о том, как Патриарх Варфоломей советует поститься веганам и вегетарианцам, со ссылкой на #кунсткамеру великого и ужасного:
Вчера самая влиятельная греческая газета "Кафимерини" напечатала статью о политической подоплека Собора. Главная тема в ней - Украина. Статья ставит вопрос, но не дает ответ
в сегодняшних греческих СМИ прозвучала такая фраза: "слово "Украина" звучит в церковных кругах все чаще"
Из магического
Мы, православные, верим в слова - может быть, даже больше, чем в то, что они означают. Мы верим, что одно слово может спасти или погубить, если это слово - богословский термин. Вера эта уходит корнями в четвертый век, когда от того, какое слово выбрать: омоусиос или омиусиос, зависела дальнейшая история Церкви. Через пару веков, в эпоху схоластики (да, схоластика придумана в Византии, а не на западе!), богословские формулы заменили собой многогранность богословских смыслов и нюансов. Этим пользовались императоры и патриархи: подпишите вот эту богословскую формулу, и нам все равно во что вы на самом деле верите.
И сейчас в экуменических диалогах, а также во время защит кандидатских по богословию, мы цепляемся только к формулам, игнорируя их смыслы.
Великий и ужасный не стал здесь исключением. Ножку ему подставило слово "церковь" в документе об отношении к инославным. Еще на предсоборном этапе внутри Церквей развернулись баталии: можно ли применять к католикам и тем более к протестантам слово "церковь". На Крите эти баталии стали межцерковными.
Протагонистами выступили Церкви Элладская и Кипрская. Элладский Первосвятитель категорично выступил против термина "церковь" по отношению к инославным. Вместо этого он предложил называть их "христианскими общинами". Его поддержали Румынская, Сербская и Польская Церкви. С ними вступил в спор Предстоятель Кипрской Церкви, который до этого отметился наиболее интересным и содержательным вступительным докладом. Его аргументация такая: мы уже полвека в предсоборных документах говорим о других "церквах", и только сейчас вдруг решили этого не делать. Это противоречит и многолетней практике самой Элладской Церкви. Которая - архиепископ Хризостом попросил занести это в протокол - удерживает теперь весь собор в заложниках.
Архиепископ Иероним выпускать заложника отказался, но потребовал, чтобы слова Кипрского Архиепископа об Элладской Церкви в протоколы не заносили - опять из-за веры в магию слов.
Кипрского поддержал Александрийский, который вновь призвал всех опуститься на землю и подумать о реальных проблемах Церкви.
Когда-то ранняя христианская община поступила очень смело и радикально - она назвала себя словом из языческого политического лексикона. При этом она отдала предпочтение слову "экклесия" перед более благообразным словом "синагога", которое и библейское, и неполитическое. Ранняя Церковь еще не верила в магию слов и не боялась, что кто-то перепутает Церковь Христову с шумной и часто бестолковой церковью, которая уже несколько веков собиралась на Афинском Пниксе, чтобы обсудить городские финансы и кого остракизировать. Однако похоже, что в исключительных случаях магия слов все же действует, возвращая некоторым поместным Церквам черты сходства с церковью эпохи Перикла.
П.С. В результате всенощного бдения над документом Элладская Церковь согласилась на такую формулу: Православная Церковь "принимает историческое название других инославных христианских Церквей и Конфессий". В этой формуле есть два ключевых слова: "название" и "Церкви". Первое стало уступкой со стороны более экуменически настроенных Церквей - изначально здесь было "историческое существование". А второе слово - это уступка со стороны Элладской Церкви
Из незабываемого
Сайт "катехон.ком" (переводится "удерживающая коммерция"), зорко следящий за мировым порядком и пытающийся заменить его мировым беспорядком, опубликовал у себя краткое интервью Сербского Первосвятителя. Удерживающие спросили его об Украине, надеясь, что тот, как представитель нации, которую бомбило НАТО, не может не сказать как надо. А он сказал совсем не как надо: мол, украинский церковный вопрос - это дело не только украинское или российское, но дело всего мирового Православия. И решение этого вопроса ожидается при содействии Патриарха Константинопольского.
В общем, провисел этот комментарий несколько часов, после чего до удерживающих дошло (как же долго до них доходит!), что они просто "выстрелили себе в ногу"
И вот комментарий исчез - удерживающие не захотели его удерживать. Однако память о нем в сетях осталась...
Из джефферсониевского
Американцы могут выбирать себе в президенты чернокожего, могут женщину, но пока не могут атеиста. Поэтому, как только новый американский президент вступает в права, тут же американские политические богословы, коих целая туча в американской академии, начинают писать статьи и книги на тему "Богословие президента Х". Мне как-то на глаза попалась даже серьезная научная статья о богословии Обамы, хотя его самого, наверное, передернуло бы, если бы он узнал, что у него есть богословие
я знаю, с чего будет начинаться статья или даже книга "Богословие Хилари Клинтон" - с таких ее слов:
"все люди веры должны приветствовать Святой и Великий Собор Православной Христианской Церкви, собирающийся впервые за 1200 лет..."
Возможно, этими словами статья или книга даже закончится, потому что по крайней мере мне какие-либо ее стейтменты, тянущие на отдельную политическую теологию, не попадались. Возможно, одной этой фразой г-жа Президент сможет рассеять все сомнения в ее религиозности, потому что в этой фразе мистики больше, чем даже во всех проповедях Джимми Картера
Из антиномического
Как хорошо известно всем, кто в пору церковной юности зачитывался Владимиром Николаевичем Лосским, антиномичность - это наш ответ западному рационализму, который делает реальность квадратной. В пору церковной зрелости, правда, некоторые начинают догадываться, что антиномичность - это просто красивое прикрытие для неумения пользоваться рациональностью. Неумение, согласно каталогу грехов Евагрия Понтийского, неизменно сопровождается нежеланием. А нежелание находит себе красивые самооправдания. И вот антиномичность - это такое красивое самооправдание.
Собор - как такой большой рентгеновский аппарат, который подсвечивает, какие жуки копошатся под благообразными ризами нашей Церкви, - демонстрирует повышенную концентрацию этой самой антиномичности.
Вот свежий пример. Говорят, один сербский святитель с превеликим удовольствием во время сессий вступает в дебаты, комментирует и отвечает на комментарии. Ищет любой повод не отказать себе в этом удовольствии. Говоря попросту, занимает почти все эфирное время. Так обычно бывает у тех, кто считает себя гласом Истины, поскольку по достоинству оценивает свое епископское положение и духовное состояние. И вот во время одного его выступления на него, наконец, снизошло просветление, и он сказал: "тут некоторые слишком долго говорят". Поскольку остальные Отцы Собора тоже не лишены озарения, они не смогли не поддержать своего со-святителя. Говорят, густые бороды оказались недостаточно густы, чтобы спрятать расплывшиеся в усмешке уста.
Однако антиномичность не в этом - это как раз логично. Антиномичность в том, что упомянутый сербский святитель, как говорят злые языки, был против участия Сербской Церкви в соборе, и поначалу его возвышенный рог оказался выше других возвышенных рогов...
Но хорошо то, что святитель, приехав на Собор, убедился, что не так уж он страшен, и теперь находит изрядное удовольствие в соборнодействии. Правда, что-то мне подсказывает, что сей святитель никогда не признает того, что напрасно воздвизал свой рог. Зато Сербская Церковь устами своего официального представителя уже заявила: хорошо нам зде быти.
Из этнографического
Читаю местную критскую прессу. Пишут о неприехавших: не в том смысле, что они на собор не приехали, а что они на Крит не приехали. Мол, они нас не уважают.
Со времени учебы в Афинах я выучил простое правило о Крите: критяне в квадрате то, что остальные греки. Если критяне друзья - то ближе быть не может. А вот если обиделись... Говорят, на Крите до сих пор вендетта сохранилась
Из житийного
Собор - это событие, рождающее легенды. Кажется, на наших глазах рождается еще одна.
Краткая стычка между Пергамским и Навпактским по поводу слова "личность" в документе о миссии вызвала несколько ироничных схолий со стороны Константинопольского и Александрийского и, казалось, останется лишь на страницах соборных деяний в каком-нибудь предпоследнем 14-м томе.
Ан нет, не тут-то было. Вот уже по всему Богоспасаемому Навпакту - всю священную митрополию Святого Власия наполняют разговоры о богословском подвиге их святителя, которого едва не сравнивают со Святителем Мирликийским. Так что навпакчане в специальном выпуске навпактских новостей задали ему вопрос: говорят, мол, сам Патриарх восхвалил Ваш, Святый Владыко, богословский подвиг (в оригинале это звучит еще более пафосно.)
На что Навпактская похвало ответил: Да, думаю, у меня есть знания и рассудительность, позволившие провести дискуссию на высоком богословском уровне. Так что даже Патриарх сказал, что не может уразуметь моих глаголов - так они высоки. И что Патриарх сказал: есть два великих богослова: Навпактский и Пергамский. Эта прямая речь одного из этих великих богословов.
Похоже, во всех Греческих Церквах с юмором нормально только у Патриарха. А величие богослова измеряется только серьезностью его отношения к самому себе
Из социального
Еще раз убеждаюсь, что на Собор приехали только Церкви, пользующиеся Фейсбуком. Пользующиеся Вконтактом или голубиной почтой не приехали.
Вот опубликовано письмо Грузинской Церкви (на неплохом греческом, кстати), где она объясняет свое отсутствие. Пишет, что пригласительное письмо из Константинополя они так и не получили (то есть ни факсом, ни емейлом, ни даже по почте оно не дошло), а о нем узнали из СМИ (наверное, из какого-нибудь еженедельника).
Далее говорят, что примут обсуждаемые тексты только со своими поправками (прилагаются в подробной форме). То есть допускают, что тексты можно обсуждать и даже вносить в них поправки. Ну ладно, допустим, чтобы приехать обсудить их лично, не смогли воспользоваться, например, экспедией для покупки авиабилетов (постоянно пользуюсь этим сервисом и всем рекомендую). Но по крайней мере могли бы открыть какую-нибудь закрытую группу на фб и онлайновенько провести совместную сессию, особенно по браку.
Да и вообще, благодаря фейсбуку весь собор могли бы провести в закрытом чате. Но вот беда - не все еще уловлены калифорнийскими сетями, а некоторые каноничными признают только одноклассников. Так и до схизмы недалеко. Дай нам, православным, выбирать между соцсетями, мы и анафеме друг друга предадим.
Из антиамериканического
вчера с утра, пока голодные, Отцы Собора имели суждения о священных территориях, а после изрядного угобзения от щедрот критских пастбищ и непременной сиесты - да, о посте. Потому что о посте можно рассуждать, только когда нет поста, а вчера была такая среда, когда можно всё - даже о посте говорить
и вот, при обсуждении столь важной темы нашего благочестия удар пришел, да, откуда и ожидали - от американцев. Именно американцы, как об этом предупреждали наиболее проницательные из православных экспертов, совокупленные в одноименной Ассоциации, решили нанести велий ущерб сонму святителей. Именно они из своей мерзкой матрицы намеревались запустить такой вирус в этот сонм, чтобы он "завис" до самого конца собора. Что же такого ужасного они сделали?
Они задали вопрос: а как поститься веганам и вегетарианцам?
Отцы соборы поначалу от такой постановки вопроса смутились, некоторые даже соблазнились, а некоторые начали спрашивать нечестивую личино-книгу, что это такое и с чем его едят, когда нет поста?
Напрягшись, соборный разум, вспомоществуемый личино-книгой, нашел воистину соломоново решение: а в пост они должны вкушать мясо! Невозможно было придумать более мудрого способа нанести урон нечестивому заокеанью, вырвать из него зло-скрепу
P.S. Это правда - именно так ответил Патриарх Варфоломей на вопрос, поступивший от американской православной молодежи)
Из опубликованного
программное интервью Христоса Яннараса о соборе
его надо смотреть полностью, потому что полностью и точно передать это сложно. Попробую в качестве затравки изложить некоторые прозвучавшие мысли. Задача собора - указать направление для размышлений, как жить дальше, а не давать инструкции
Те, кто хочет издать такие инструкции или боится, что инструкции будут неправильными - похожи на последователей Коммунистической Партии Греции (в простонародье КуКуЕ), для которых есть буква Маркса, от которой отступать смертельный грех. К кукуедам относятся и афонские зилоты, и фундаменталисты, которые идеологизируют Церковь и превращают православие в православизм.
Даже у таких Церквей как Грузинская, логика КуКуЕ
Все, что атомизирует Церковь - ей противно. Началось это в 16 веке с того, что Москва насилием заполучила автокефалию и дала начало процессам, которые привели Православие к современному кризису. Вообще Яннарас предлагает отменить современные институты автокефалии и тем более автономии как противоречащие самой сути Церкви. Например, он предлагает упразднить автокефалию Элладской Церкви, а Вселенский Патриархат перенести в Салоники.
Яннарас отличает автокефалии от древних патриархатов. Древние патриархаты имели каждый отдельное большое видение христианства, которое артикулировалось в том числе через богословские школы. А новые патриархаты - это просто этнофилетизм и мания партикуляризма.
Сравнивает партикуляристическое и количественное, а не качественное отношение русских к Православию с отношением к христианству со стороны франков - из уст Яннараса страшнее проклятья быть не может
Яннарас говорит, что собор - это неудача. Но именно признание его неудачей делает его по-настоящему важным и церковным явлением.
Увы, Яннарас предвидит большой раскол в Православии - именно из-за указанных выше явлений
Из папистического
Как нам хорошо известно из учебников догматического богословия, Православная Церковь непогрешима. Но с точки зрения церковных мужей, делающих дела, что такое вся Православная Церковь? Кто ее видел или трогал? То ли дело Поместная Церковь, которая, в соответсвии с актуальным богомудрием, и делает дела. Вернее, сии Богомудрые мужи их делают, которые и отождествляют себя с Церковью.
А сие означает, что абстрактная непогрешимость всей Церкви перестает быть абстрактной, только когда применяется к Церкви, делающей дела.
Сегодня на одном греческом ресурсе подряд поставили три комментария: одного Антиохийского святителя, одного московского протоиерея, и одного древнего Патриарха. Эти комментарии на разные темы, но общее у них одно: правы мы и неправы не мы. Только вот если во всяком экуменическом нечестии эта наша локальная непогрешимость направлена на наших "непутевых" братьев, то в соборном благочестии нам ничего не остается, кроме как обращать свою ревность об истине против братьев наших путёвых.
Похоже, мы не умеем ничего другого делать, как обличать других и оправдывать себя. Такое вот применение находят учебники догматики в церковных актуальностях
Из геологического
стало уже общим местом сетовать, что Церковь думает не о людях, а о камнях (или бревнах - смотря кто из каких материалов предпочитает строить храмы). Однако как далеко это сетование от истины! Потому что Церковь на самом деле думает о территориях. С давних, но отнюдь не апостольских времен, Церковь перешла на новую единицу измерения собственного успеха, ставшую священно-универсальной и полностью принятой во всех Поместных Церквах - квадратные километры. С введением этой священной единицы появилось и священное правило - не больше одного святителя на гектар.
Поэтому неудивительно, что первый документ, торжественно утвержденный Собором - о диаспоре, занимался как раз решением вопроса: что делать, если святителей на гектаре будет больше одного? В результате бурных дискуссий решили потерпеть это надругательство над священной мерой церковности, но все же признали необходимым стремиться к священной простоте единицы.
Квадратным километрам был посвящен и другой вопрос, наделавший сегодня много шуму на греческих канонических территориях - о так называемых "новых землях". Это митрополии в северной Греции, которые вошли в состав греческого государства в начале 20 века. До этого они принадлежали Константинополю, и об их принадлежности Элладской Церкви ничего не говорилось в томосе об автокефалии последней, выданной в 1850 году, после 17-летней схизмы с матерью-Церковью. Статус этих митрополий был до конца не ясен, и поэтому, благодаря священной и любимейшей из православных наук герменевтике, использовался то так, то сяк в братских отношениях между Константинополем и Афинами. Покойный архиепископ Христодул имел амбицию стать Патриархом Элладским и еще много чем. За что Патриарх Константинопольский усомнился в принадлежности ему этих самых северных территорий. А поскольку священная мера квадратного километра даже еще важнее, чем степень святейшества и блаженства, то спор между двумя Церквами привел к битью посуды, который в нашей священной традиции имеет священную форму прекращения поминовения.
И вот сегодня Патриарх Варфоломей, в ходе обсуждения документа об автономии, пообщеал Архиепископу Иерониму, что не будет давать автономию этим самым новым землям. Из-за чего по всем старым землям разнесся вздох облегчения. О чем вздыхали в новых землях, доподлинно не известно.
Но вот что известно точно, что между Константинополем и Афинами установились сугубо братско-сестрические отношения. Вопрос лишь: ради какой благой цели?
Из патриотического
только что сообщили, что в ходе обсуждения документа о диаспоре Патриарх Варфоломей предложил вновь осудить этнофилетизм, который уже был осужден на соборе в 1872 году. Но Патриарх Румынский сказал, что с осуждением этнофилетизма нужно быть осторожными. Ибо так можно с водой выплеснуть драгоценного ребенка - патриотизм! Я думаю, никто из присутствующих не удивился румынской осторожности
кроме того, ПВарфоломей предложил еще кое-что:
проводить великие и ужасные соборы раз в 7-10 лет, а также узаконить им самим придуманное новшество - Синаксисы Предстоятелей.
Кстати, я считаю, что Синаксисы - это пока единственный действующий инструмент всеправославной координации и соборности. Эдакая адаптация к нашему времени системы Пентархии
Из зоологического
Александрийский Патриарх дал видео-интервью критскому журналисту. Подразумевая ставший уже знаменитым спор, сказал следующее:
нам нужно приземлиться
выползти из своего панциря
мы не в университетских аудиториях сидим и слова, которые мы обращаем к народу, должны быть простыми, простыми, простыми
душевно сказал, хорошо
Из образного
Бывший митрополит Закинфский, а ныне Додонский, который когда-то имел тесные связи с Русской Церковью, дал интервью, насыщенное образностью
сказал такое: "Из 14 глав 10 там (на Крите). Оставьте четырех - пусть ищут, как ищут те, кто удалился от Православия"
о тех, кто считает собор разбойничьим, сказал следующее:
"Они всегда пребывают вне. Как говорил покойный митрополит Закинфский Дионисий Плессас - для них благочестие как бизнес" - Подальше от них"
Боксерское
Говорят, что Навпактский и Пергамский доспорились до того, что первый возвысил свой глас и обвинил последнего в ереси.
и, как в древние времена, пришлось вмешиваться Судье Вселенной и Тринадцатому Апостолу, который душевно так сказал ревнителю, примерявшему уже перчатки Мирликийского Святителя: "мы не студенты - не читай нам тут лекций по богословию"
так что таки да, собор настоящий
Из синтаксического
Целый день обсуждали документ о диаспоре. Говорят, дискуссия в конце концов свелась к главному - титулам: быть епископу Бразилии или в Бразилии. На Вселенских соборах, как известно, спорили об одной йоте в слове "единосущный", а сейчас спорим о предлогах в титулах святителей. Вот почему пугающие мир тем, что Собор этот Вселенский, ничего в актуальной церковной жизни не смыслят
Из кавалерийского
При обсуждении документа о миссии Православия в современном мире (кажется, наименее проблемном из всех) неожиданно вспыхнула дискуссия между персоналистами и анти-персоналистами. Первых представлял митр. Иоанн Пергамский (более через митр. Каллиста, который с ним, впрочем, в этом вопросе несогласен, но был вынужден занять его сторону по послушанию), а вторых - митр. Иерофей Навпактский. Впрочем, последний тоже когда-то, как все мы, был персоналистом и даже получил приз Афинской академии за соответствующую книгу.
Суть спора такова. Митр. Иоанн и иже с ним (в том числе Христос Яннарас), следуя (ложной) наводке русских персоналистов (типа В. Соловьева, о.С.Булгакова, В.Лосского и т.д.), решили, что персона - это наше все. Это то, что отличает Православный восток от безбожного запада, отождествляемого с (безличностной и материальной) природой. Они готовят с персоной все богословские блюда: и антропологию, и экклезиологию, и Христологию, и Триадологию - все на свете. При этом ссылаются на то, что персона - это категория патристическая и патристичнее ее ничего быть не может.
Однако те, кто сколько-нибудь изучал Отцов (в том числе митр. Иерофей (хотя и его патристические изыски эклектичны; переводить и редактировать его тексты - сущий кошмар - испытал это на своей шкуре)), на каком-то этапе собственного персонализма усомнились в справедливости такого утверждения. Начали листать Отцов и увидели, что те ни сном, ни духом о персоне. В действительности, персону придумали немцы-идеалисты, а потом развили французы-марксисты. А православные подхватили как свой собственный непреложный догмат. Таким образом получился конфуз, потому что категория, которая должна была отличать Православие от Запада, оказалась самой что ни на есть западной. Так и сошлись в клинче персоналисты и анти-персоналисты. Одни говорят, что персона - это наше православное всё, а другие, что это троянский конь запада, не имеющий отношения к нашему всему.
Собственно, этот спор продолжился и в первый день собора. Победил персонализм - троянский конь Запада в православных конюшнях.
Другие песочницы
Появились подробности вчерашнего диспута между Пергамским и Навпактским по поводу того, говорить о личности или нет в документе о миссии:
считаю, что никто так не стебется, как древние патриархи
Из травматического
Оказывается, в ногу себе стрелять умеют не только катехоны, удерживающие миропорядок.
Итак, над двумя итоговыми текстами Собора трудилось две группы богословов. Тот текст, который похож на дубину (энциклика), делали старые греческие профессора. Очень уж им хотелось войти в историю, чтобы их текст изучали в университетах через века, как образец высокой теологии. Поэтому и настаивали, чтобы этот текст был принят наряду с посланием. Но похоже, со своей энцикликой в историю они вляпались. Потому что это образец того, каким не должно быть богословие.
То ли дело текст послания, подготовленный Албанским Первосвятителем - пушинка!
Из пищевого
Обед в Академии только для Предстоятелей. Остальные соборяне харчуются в гостиницах. Так что по сути это Собор Предстоятелей
ибо мы то, КАК мы едим
Из финансового
КПольский: говорит, мы бедная Церковь. Поэтому даем 10000 долларов Иерусалимской Церкви на восстановление Кувуклии
Из филологического
Слушаю трансляцию Собора с Крита (https://www.holycouncil.org/live-stream)
Пока выступают греки - все тексты зачитываются на одном диалекте - это такой особый диалект особого диалекта греческого. Это не просто кафаревуса, а особая предстоятельская версия кафаревусы - с одинаковым словарным запасом и одинаковыми суффиксами и окончаниями. Любопытно, что на этом диалекте никто никогда не говорил
UPD: даже перевод Сербского Патриарха тоже на предстоятельскую кафаревусу
Американский Архиепископ Дмитрий дал краткий, но содержательный комментарий - не столько о сути, сколько о форме Собора. По сути то, что он говорит, означает, что Собор из инструмента для проштамповки готовых решений, как это предполагалось изначально, превратился в место оживленных дискуссий, которые меняют все заготовки
Говорит, что Собор имеет несомненный вселенский характер.
Его характеризует полная свобода мнений и дискуссии. Каждый может называть вещи своими именами.
Некоторые, правда, этим злоупотребляют: говорят долго и повторяются.
Тем не менее, при всем разнообразии мнений, Собор не превращается в хаос.
Это чудо Божие, а также заслуга модератора - Константинопольского Патриарха
Голос Крита
Помимо своего послания, опубликованного в первую очередь, Критский собор издал также энциклику. Это более пространный документ, написанный намного более тяжеловесным языком. Например, параграф, обращенный к детям, написан на таком языке, что его не смогут понять даже родители этих детей - разве что их дедушки и бабушки, которые в молодости читали на таком языке греческие консервативные газеты.
Темы и даже отдельные фразы обоих документов совпадают, но по сути тексты очень отличаются. Если голос послания - молодой и оптимистичный, то голос энциклики стариковский и брюзжащий: “как бы чего не вышло”.
По сути, эти два текста прекрасно иллюстрируют два процесса. Энциклика - это такой себе предсоборный процесс, со всей его тяжеловесностью и запутанностью. А послание - легкий и динамичный документ, выражающий характер самого Собора. Если бы Собор издал только текст энциклики, его вряд ли можно было бы считать успешным. Если бы Собор не издавал энциклики, его можно было бы считать еще более успешным.
Возникает логичный вопрос: зачем два столь разных по духу, но похожих по букве (будто кто-то из них плагиатил) документа? Ответ: не знаю. Наверное, это такая антиномия. Однако есть в сей антиномичности и какой-то промысел, потому что консерваторы теперь смогут обращаться к одному документу, а либералы - к другому. И все будут счастливы по поводу Собора.
Итак, сделаем первый подход к энциклике и сравним ее с текстом послания.
Если в послании содержится аллюзия на Барта, то в энциклике - на Бонхёффера и его “общение святых”. В принципе, такое разночтение прекрасно. Однако есть и менее прекрасные разногласия.
В тексте энциклики доминантой является экклезиология, и причем очень конкретная ее версия - евхаристическая в интерпретации митрополита Иоанна Пергамского. В тексте послания этого не чувствуется, что выгодно отличает его от энциклики.
В экклезиологической части энциклики есть сомнительные формулировки, а есть откровенно неудачные. К числу сомнительных я бы отнес такую: “Единая Святая Соборная и Апостольская Церковь есть богочеловеческое общение по образу Святой Троицы” (І.1). А к числу неудачных такую: “Церковь сама по себе является Собором” (І.3). Последняя фраза отождествляет Церковь с ее епископатом, который и принимает участие в Соборах. Это совершенно средневековая концепция.
Далее, непонятно, зачем Собор принял и включил в энциклику странное учение митрополита Иоанна о “коллективной персоне” Христа. Тот же митр. Каллист очень его критиковал, да и многие другие. И вот она в документе. Хм.
Еще одно отличие двух документов - это акценты в описании прав человека. В энциклике эту часть как-будто писал чеховский человек в футляре. А вот в послании - все более свежо и гуманно.
Далее, энциклика пространнее, чем послание, говорит о фундаментализме. Но если первая имеет ввиду преимущественно исламский фундаментализм, то второе включает сюда и нашу родную, православную его версию.
Проехалась энциклика катком по секуляризму. Правда, картина секуляризма, обрисованного в документе, какая-то странная - изъеденная молью и вытащенная из какого-то комода эпохи 60-х - 70-х годов. Это картина из описания раннего Питера Бергера - еще до того, как он признал, что говорил глупости о секуляризме. То есть в тексте нет даже намека на современное понимание секулярности.
Наконец, в энциклике предпринята попытка слепить что-то наподобие политической теологии - очень неуклюжая попытка. Как хорошо, что составители послания от нее отказались.
Однако энциклика не во всем занудна и неудачна. Есть в ней и веселые вещи. Например, признание вселенского авторитета за некоторыми соборами раннего (879-80) и позднего (1341, 1351, 1368, 1484) средневековья, начала нового времени (1638, 1642, 1672, 1691) и модерна (1872). О каждом соборе надо говорить отдельно, но пока можно сказать, что Собор основательно так приложился рукой к этнофилетизму, и “канонизация” Собора 1872 года, осудившего этнофилетизм, тому иллюстрация.
